The Vision Behind Voyeurs
Взгляд за извращенцами.
Rob
Halford может быть, и не привлек особого внимания, когда он объединился с
Trent’ом Reznor’ом и “Nothing Records”. Но после того как он был больше 20 лет
иконой “Heavy Metal’a”, он попал в газетные заголовки, когда он объявил что он
– гомосексуалист всего лишь за несколько недель до выхода
альбома “Voyeurs” (Извращенцы), дебюта его нового проекта TWO.
В
то время как это утверждение не стало неожиданностью для многих фанатов и
посвященных, другие же не рекомендовали Halford’у менять музыкальное
направление, расценив рекламу как не более чем уместную маркетинговую уловку. Не
обращать внимания на то, что прошло несколько дней, перед тем как все улеглось,
происходит переориентировка фокуса точно на музыку. Освободившись
от кандалов, которые связали его личную жизнь, альбом “Voyeurs” – это заявление
личной и музыкальной свободы бывшего лидера Judas Priest, который, без
сомнения, потрясет музыкальное сообщество и раскалывает легионы фанатов “Heavy
Metal’a”, которых он же и помог
взрастить. Во время недавней встречи с прессой в городе Нью Йорке, Rob
Halford обсуждал проект TWO, свои взаимоотношения с Trent’ом Reznor’ом, и
откликах, которые по его расчету вызывает у старых и новых фанатов, его музыка.
P: Проект TWO – это не то, что мы привыкли ожидать от Rob’а
Halford’а в прошлом. Выработал ли ты направление еще до твоего общения с
Trent’ом Reznor’ом?
Rob: “Все это началось,
действительно, с телефонного звонка и кто-то рассказал мне о John’e Lowery,
этом крайне талантливом гитаристе из Лос Анжелеса. Они сказали: “Возможно, тебе
следует взглянуть на него, может быть тебе следует просто потусоваться с ним и
посмотреть, что произойдет”. John и я поболтали по телефону. Он приехал в Феникс, это было парочку лет тому
назад, и мы получили удовольствие, общаясь, друг с другом, а он был знаком с
Bob’ом Marlette, он был оригинальным продюсеров и автором песен, который и
создал TWO. Таким образом, я просто начал проводить время в Лос Анжелесе с
этими парнями в доме Bob’а”.
P: Bob принимал участие в “Red Square Black”, последнем
проекте John’а, ведь так?
Rob: “Это, правда.
Так и есть, Lowery был связан с ним, и он восторженно отзывался о Bob’е как о
личности. Вот так все трое и собрались. Мы просто сидели в его доме и сочиняли
песни по старинке на акустических гитарах”.
P: Когда это еще было связано с Fight?
Rob: “В тот момент Fight
еще существовал. Это было после альбома “Small Deadly Space”, наш второй альбом.
И нам пришлось поехать в турне в его поддержку. На самом деле все это уже изжило себя. Я просто виделся с этими ребятами и тусовался с
ними, и когда музыка постепенно обрела вид, мы начали волноваться о возможности
ее продвижения и что мы могли бы сделать с ней. Когда музыка начала
превращаться в реальную субстанцию, а мы начали по-настоящему волноваться о
какой-то ответной реакции. Люди стали слушать эти мелодии, вот тогда я и решил
прекратить работать с Fight. Это было обоюдное решение. По большому счету, на
тот момент были только я сам, Jay Jay и Brian Tilse, и теперь эти ребята
занимаются своими собственными проектами. Мы собрались вместе, круто проводили
время, записали пару альбомов, отыграли кое-какие концерты по всему миру, и
этого было достаточно. Теперь мы свободны, заниматься другими делами”.
P: Планировал ли ты склониться в направлении
“Indastrial’ного” звучания?
Rob: “Да,
давай просто определимся с этой “Indastrial’ной” областью, потому что я не
думаю, что это вообще “Indastrial”. Я не ощущаю какую-либо связь с индустрией,
определяя это слово. Я думаю, что естественно предположить, что, когда Trent
Reznor начинает делать вклад в изображение, по наше определение слова, и мы
компонуем музыку, не обращая внимания на фирмы, направления, на то что бы, то
ни было. Мы просто создаем музыку, и мы интерпретируем каждую песню по-своему.
Таким образом, на “Voyeurs” конечно, у тебя есть такая тяжелая вещь как “Leave
Me Alone” (Оставьте меня в покое), но затем, у тебя есть нечто совершенно в
противоположном направлении, такая вещь как “Deep In The Ground” (Глубоко в
земле), “Hey Sha La La”, “Stutter Kiss” или “I’m The Pig”.
Знаешь ли? У всех этих песен что-то есть, они очень разные. Если бы это было
спланировано, это значило, что мы не собираемся делать пластинку, которая
манипулирует этим, это штамповка. Мы лишь собираемся записать набор песен и
скомпоновать эти песни, и посмотреть, что же будет дальше”.
P: Я понимаю твое суждение, но, говоря коммерческим языком,
слово индустрия рассматривается сегодня как “Heavy Metal” или “Альтернатива”,
это широкий ярлык. Говоря определенным языком, ты был склонен использовать
электронные вещи?
Rob: “Да, как-то я
работал с разными музыкальными приборами. Для меня это было отчасти путешествие,
насколько я напряженно работал с Fight. Я до сих пор не освободился от
пуповины, когда я перебрался в эту область с Lowery и Marlette, внезапно я
освободился от этого. И различные музыкальные способности оживляют разные
музыкальные вещи. Весь бизнес оперирования технологией, тебе знакомы CD-rom
самплеры и все остальное, что здесь есть. Мы просто создаем еще одну важную
ступень в музыке. Так, что я думаю, то, что у нас теперь есть эта трудно
определимая вещь. Я думаю, что я не знаю каково твое мнение о пластинке, с
точки зрения ярлыка. Я не знаю, как назвать ее. Для меня, это резкий рок со
всеми этими влияниями. Я соглашусь с областью, в которой есть “Indastrial’ный”
налет, есть электроника, есть техно, есть рэп, есть хип-хоп. Есть все по чуть-чуть от этого, но так же
есть производное виденье Reznor’a, потому что по существу, то, что у нас было
по окончании первых сессий со мной, Lowery и Marlette, это была пластинка современно
звучащего рока”.
P: Ты сочинял ее на гитаре, правда?
Rob: “Да. Это была
тяжелая гитара. Теперь, конечно, такого вообще нет. Эта запись действительно
разбита на инструменты. Она идет во многих разных направлениях, но все это было
часть виденья Reznor’a”.
P: Так он кардинально изменил песни?
Rob: “О да, если ты
сравниваешь The Two, тогда и теперь”.
P: Изменило ли это вообще твое виденье? Чувствуешь ли ты
теперь, что это те же самые песни?
Rob: “Да, к счастью.
Я думаю, что Reznor был увлечен музыкой, потому что ему главным образом нравилось
то, что он слушал. Основное ядро материала не изменилось ни на один процент.
Это все еще реже самые песни. То, что он сделал, как он все взрастил и оживил,
направил в другие направления – он повлиял на работу”.
P: Твои ребята всегда соглашались с тем направлением, которым
он шел, или были разногласия во мнениях?
Rob: “С самого начала было понимание. Он сказал: “Смотрите, если
я в деле, я буду делать кое-какие действительно крутые вещи”. (Смеется) Однажды
мы поговорили на эту тему по телефону – я в Фениксе, а он в Новом Орлеане. И я
говорю: “Хорошо, да”. А он сказал: “Да, ты знаешь, я собираюсь заняться всем этим странным материалом, и бебе
придется сказать мне, если этот материал будет слишком экстремален для тебя”. И
я говорю: “Да, все же я не знаком с
этим, так что позволь мне послушать его, и ты узнаешь!” Я поехал в Новый Орлеан и провел с ним несколько
дней. Он сказал: “Приезжай в Новый Орлеан и позволь мне дать тебе то, что я
называю программной идеей того, что я могу услышать в своей собственной
голове”. И все эти вещи начали происходить со мной, и я был в замешательстве. Я
говорил (Смеется) “Что происходит?” Мне следовало бы
ждать этого от Reznor’a, как яркого музыкального фантазера, но по причине того,
что все это было для меня в новинку, потому что-то, что я ищу уже так много
лет, в конце концов, случилось, я получил удовольствие. Я действительно не
понимал этого, но потому что это было так свежо”.
P: Это подписывает твой творческий рост.
Rob: “Да, для меня
настало время заткнуть свой рот и просто сесть и позволить этим вещам происходить.
Так происходит с Reznor’ом, Dave Ogilvie, и другим талантом, это начала принимать определённую форму”.
P: Это Trent привлёк Ogilvie к этому проекту?
Rob: “Да”.
P: Fight не обломали фанатов Judas Priest, но я считаю, что
этот альбом мог бы оторвать тебя от твоего прошлого, ясно, что это не
откровенно металлическая пластинка.
Rob: “Это вообще не
металлическая пластинка”.
P: И тебя это беспокоит?
Rob: “Нет. Потому что я так думаю, как я уже говорил, теперь я
нахожусь там, куда я пытался попасть последние 6,7 или
8 лет. Этот переход от Judas Priest через Fight был просто путешествием, и
людям придется попотеть, чтобы попытаться осознать это. Но я уже действительно
ничего не могу с этим поделать. Все, чем я теперь занят – это быть честным по
отношению к своему собственному творческому курсу, и я думаю, что все музыканты
хотят того же. Большинство нас поступает именно так. Я смотрел интервью с
Lars’ом Ulrich’ом из “Metallica” по телевизору, Tom Snyder ли кто-то другой,
теперь я не могу припомнить, но он говорил о конфликте, который создала
“Metallica”. Вы ставите “Ride The Lightning” на “Load” и “Re-load” и люди
выбегают из комнаты с воплями. У него есть философия, которая так же есть и у
меня, она заключается в том, что в один прекрасный день ты начинаешь делать
музыку для своих фанатов, когда она становится продуктом. Ты должен оставаться
честным к своей собственной вере, честным к своей чистоте артиста. И я
чувствую, что я всегда делал это – когда был в Judas Priest, когда я был с
Fight, и в данный момент – так что для меня это нереально большая сделка, но я
понимаю это. Те люди, которые знают мою подготовку, скорее всего, отпрянут в
ужасе. Ты знаешь, они захотят вернуть пластинку обратно и заполучить свои денежки
или поменяют эту пластинку на что-нибудь другое”.
P: Для тебя это начало чего-то нового?
Rob: “Это дает мне
подходящую возможность просто войти в эти музыкальные области, в которые я
хотел войти уже очень, очень давно, со времен альбома “Turbo”. Ты знаешь, когда
ты смотришь на то, что делали Judas Priest в течение долгого времени, то
становится понятно, что Judas Priest, сам по себе, очень революционное
животное. Ты ставишь альбомы один за другим, а Rob Halford на этих альбомах всегда пребывает в творческом
смятении. Так что, да, у меня за плечами
большой отрезок времени, и я оторвался от него. Теперь я здесь, но со своей
личной философией и своими личными музыкальными убеждениями. Я действительно ничего
особенного не изменил”.
P: Сейчас, все, к чему имеет отношение Trent Reznor, превращается в золото, но он никогда прежде никого
не придумывал полностью заново.
Rob: “Знаешь ли, я не
разговаривал об этом с Reznor’ом с глазу
на глаз. Так или иначе, я не знаю, следит ли он за моей карьерой или нет. Мы действительно
особо не общались на личном уровне. У нас
чисто музыкальные взаимоотношения, но, почему он предпочел работать
именно с Rob’ом Halford’ом, я не представляю, я бестолковый. Все что я могу
себе представить – это то, что ему было достаточно той музыки, которую он
услышал, чтобы ему почувствовать, что он хочет принять участие. И я не
собираюсь комментировать это. Да, верно, у него есть потрясающая способность
принимать участие в успешных вещах. Что же касается TWO, я не представляю, что
сейчас происходит с нами, но вчера мы узнали, что мы стали №1 на национальном
радио, что является феноменальным достижением для нас. Если ты определяешь
успех и реакцию таким видом осведомленности, тогда здесь начинает что-то происходить”.
P: Ты и Trent не разыскивали друг друга? По его словам: “В
этом есть проблема, потому что я круче Judas Priest”, а ты говоришь: “Он – нужный человек, для
того, чем я хочу заниматься в данный момент”?”
Rob: “Это было случайное стечение обстоятельств. Я гонял в дождь
по Новому Орлеану и 3 или 4 раза проехал мимо его студии. Потом я остановил
машину и решил, что я просто зайду вовнутрь. Если бы я этого не сделал…”
P: Что все так и было? Ты просто прогуливался, он не знал,
что ты придешь?
Rob: “Это было чистейшее совпадение. Я был знаком с его
творчеством, но я никогда не встречался с
этим человеком раньше”.
P: Конечно, он был знаком с твоим творчеством, или в
противном случае ты не пошел бы к его двери!
Rob: “Конечно, я
постучался в дверь Sharon Tate, “Привет,
привет?” Словно это видео камера, и он говорит: “Привет, кто это?” “Это Rob.” “ Привет Rob, входи”. Это был Dave Ogilvie.
Я был счастлив, что это не была секретарша, которая бы сказала: “Кто такой этот Rob.” Но ты знаешь, это
круто, не так ли? Я думаю, такие истории происходят в Rock’n’roll’e. Это
синхронно срабатывает. Это так, если ты хочешь чего-то
достаточно давно или ты постоянно о чем-то давно мечтаешь, это произойдет. Я
действительно в это верю. Это просто еще одна часть моего путешествия”.
P: Сам альбом, кажется, смахивает на путешествие. В первой
его половине мы видим, как раскрывается группа, а во второй половине, видим,
как вы работаете сообща.
Rob: “Полностью. Есть
и средняя часть, где у тебя есть достаточно интермодивная музыка, и затем
бабах, ты слетаешь с крючков.… Так работает Reznor. Если ты слушал всю эту
музыку до того, как его привлекли к работе, то
это была совершенно другая ситуация. Он создал это музыкальное
путешествие, ваше путешествие, где вы согласны с господствующим правилом,
которое крайне важно. Вот как вы путешествуете по этой пластинке. Если вы
начали с песен “Hey, Sha La La” или “Deep In The Ground”, или “If”, это просто
не сработало бы, но вот таким образом, мне кажется,
что запись просто разворачивается перед слушателями, только начиная с песен “I
Am A Pig” до “Bed Of
Rust” (Ржавая кровать). Это всего лишь ваше удивительное путешествие, и каждая
песня разделена своим собственным характером. Очень ломаная
музыкальная структура. Кажется, что все будет напрасно. Если вы будете слушать
песни по одной, но если у вас есть 40 минут времени, то садитесь, и слушайте
эту запись, это просто путешествие, это действительно так. Эта запись волнует
слушателя”.
P: Песня “Bed of Rust” поражает меня, как и песня “Nine Inch
Nails” “Hurt” это эпическая кульминация альбома.
Rob: “Я думал об
этом. Да, эта песня волновала меня последние несколько
недель, с тех пор как она была закончена. Это очень энергичный кусок и я думаю,
что это смелое утверждение для выхода, потому что в ней очень личный набор
слов. В ней говорится о той грязи, что льётся из вашего рта, как некая метафора
для “вы не можете издать этот
материал”, это почти как вина от той кожи, которую ты теряешь”.
P: Ты имел в виду музыкальную кожу, когда ты сочинил эту
тему? Или это была личная песня?
Rob: “Да я не знаю
что это, может быть. Эти многие слова такие свихнувшиеся и абстрактные, что
скорей всего у них ещё более глубокий смысл. Может, нам следовало бы позвать
докторшу Ruth для анализа”.
P: (Смеюсь) Я уверен, что у неё есть ответы на всё.
Rob: “О да. Но всё
это касается секса, не так ли? Тем не менее, мы определяем это. Но это энергичный
момент, и мне просто нравится то, что пластинка заканчивается на этой ноте.
Замечательно сказано: “Да, ты движешься,
так всё и было. Вот где оказывается
Halford с этими крутыми людьми”.
P: Песня поражала меня, чем больше я её
слушал. Группа совершенствовалась, как и каждая песня, до того момента, когда
она стала почти другой группой. Как кусочки и частицы, во-первых, шести темах,
и песня “Deep In The Ground” всё связывается воедино и выстраивается.
Rob: “У нас только,
если честно, одиннадцать песен.… У нас, конечно, есть больше чем 11 трэков, но
все они просто разложены на компьютере, мы только тем и занимаемся, как
смотрим, как они развиваются дальше, и как они выстраиваются воедино как
большая скатерть на столе”.
P: Вокалы тоже сильно изменились. Фанаты Rob’a Halford’a
обычно слушают Judas Priest и Fight…
Rob: “И ты знаешь, я
так доволен этим, потому что мне не куда было деваться и спеть все вокалы
подобным образом, это не сработало бы. Без
преувеличения. Мне пришлось заново научиться моей вокальной технике, и это
состоялось благодаря тренировкам Bob’а Marlette. Мы сидели в его доме, в Лос-Анжелесе.
Мы сидели друг против друга, с микрофоном между нами, в наушниках, и занимались
этим днями, неделями, чтобы правильно научится петь. Я думаю, что Боб очень
круто относится к моей подготовке. Я принёс в его дом несколько компактов, на
что он сказал: “Ты не можешь так петь”.
Конечно, это было то, что я хотел услышать!”
P: Можешь ли ты теперь так петь, если тебе это необходимо?
Rob: “Да”.
P: Ты всё ещё можешь брать высокие ноты?
Rob: “Я спел “Victim
Of Changes” на рождество с Fight и взял всё те же самые ноты, которые я брал в
1976 году”.
P: Так не следует ли из этого, что ты больше не способен
брать высокие ноты?
Rob: “Нет, это слухи.
(Смеётся). Нет, я могу брать те же самые ноты. Ты посади меня в комнату и я,
конечно же, тебе спою их. Я очень рад, что до сих пор могу делать это, мне
следует это делать, но на Рождественском шоу с Fight, это было нужно сделать и
взять те ноты, которые я брал 20 лет назад. Я превзошёл самого себя. (Смеётся).
То же самое случилось, когда джемовал с “Panter’ой” и спел “Grinder”.”
P: Собираешься ли ты исполнить материал Judas Priest и Fight
с группой TWO, или совершенно новые вещи?
Rob: “В идеальном
варианте я предпочёл бы исполнять материал TWO, но мы не можем этого делать,
потому что у нас не хватает вещей, которые я могу исполнять в живую. Но я не настолько глуп и не настолько ожесточился,
чтобы игнорировать то, что до сих пор уместно, важную часть своей жизни. Люди
до сих пор хотят слышать, как я исполняю определённые вещи, и я их исполняю.
Отчасти будет трудно выразить то, что нужно сделать, но я думаю, что мы
постараемся и создадим сбалансированное музыкальное выступление”.
P: Сейчас ты рассматриваешь хэдлайнерское турне, или же ты
считаешь, что вам лучше открывать чьё-то выступление?
Rob: “Знаешь, не
представляю, но мы только что вернулись из Европы. Мы дали обязательство нашим промоутерам и имеем расписание концертов на май. Лично
я, не думаю, что всё так и будет. Я предпочел бы работать с другой группой.
Знаешь ли, с известной группой. Группой, которая хорошо работает на сцене. Мне
просто нравится подвернувшаяся возможность открывать чей-то концерт, кого-то из
той музыкальной области”.
P: Помимо TWO?
Rob: “Да, помимо TWO.
Потому что, я вынужден это сказать, когда TWO выступает в живую с настоящим
составом – это очень, очень сильное, громкое и энергичное выступление, хотя мы
репетировали всего лишь только неделю в Лос Анжелесе. Мы трансформировали
музыку с компакт диска в живой концерт – это действительно, действительно
клевая вещь”.
P: Может этот концерт привлекает металлических фанатов больше
чем сам диск?
Rob: “Я думаю, что
так и будет. Я думаю об этих фанатах металла, которые врубаются во все другие области
металлической музыки – “Rage Agains The Machine”, “Tool”, “Alice In Chains”… Я
думаю, что TWO обладает музыкальным вкусом. Мы не такие, ну ты знаешь, это крайне неметаллическое направление, мы так же и не крайне
облегченные, это очень, очень убедительное выступление. И я еще раз повторюсь:
это чертовски громкое выступление”.
P: Я думаю, что как раз этим и крута нынешняя металлическая
сцена, неясностью направлений. У тебя есть такие группы как “Tool” и “Korn”, а
люди, даже теперь, не знают к какой категории отнести подобную музыку. И это
замечательно, не правда ли?
Rob: “Да, поместите
все эти группы на одну сцену, и они быстро сработаются вместе. И я думаю, что в
равной степени TWO могли бы выйти на эту же сцену и стать частью того же самого
окружения. Я не знаю, есть ли вероятность того, что мы сработаемся с любой из
этих групп, которые я здесь упомянул. Но я хотел бы выйти на сцену с такой
группой как “Garbage”, “Sneaker Pimps”, “Foo Fighters” или “Prodigy”… Мы всего
лишь выравниваем равновесие”.
P: Беспокоит ли тебя то, как твои “зрители” отреагируют на
этот альбом?
Rob: “И, да и нет,
потому что когда ты на фирме “Nothing”, возможна связь… “Nothing” – это очень
специфичный лейбл, это очень клевое артистическое
окружение, и каждый на этой фирме контролирует всех остальных, будь то “Marilyn
Manson” или же “Nane Inch Nails”, или
“Meat Beat Manifesto”, знаешь ли? Ведь эти совершенно разные люди
проверяют весь список фирмы “Nothing Records”. Для меня это будет слишком поспешно
выходить на сцены по всему миру и, конечно же, видеть множество народу”.
P: Разных людей?
Rob: “Да, разных
людей. Это всего лишь способ познания в этом мире. Я думаю, что это, похоже, на
ту ситуацию, когда на радио все больше начинает прорываться музыка и в дело
вступает “MTV”… По мере ясности, народ будет способен принять главное решение,
а мы будем способны рассмотреть сквозь туман, где же мы находимся, и кто же
будет с нами. Это волнующе, наблюдать превращение пластинки в живой концерт. Я
хочу сказать людям, которые выходят сюда, людям, которые читают это интервью, –
проверьте сами и не позволяете своим мыслям столкнуться с реальностью. TWO –
все еще сильная, убедительная и тяжелая группа, идите же и посмотрите нас в живую”.
Подписи к фотографиям:
1. Проект TWO это: (слева на право) клавишник James
Wooley,(некогда игравший в “Nine Inch Nails), басист Ray Riendeau (“Machines Of
Loving Grace”), Rob Halford, гитарист John Lowery (“Red Square Black”) и
барабанщик Sid Riggs.
2. Rob Halford, тогда и теперь: Бывший участник Judas Priest,
фронтмен все еще защищающий веру “Heavy Metal’a” (справа) и более чем 10 лет спустя (слева), как лидер проекта TWO.
3. “Это честь
играть с ним, он – удивительный музыкант, вероятно, самый великий вокалист, с которым
я когда-либо записывался”, - говорит John Lowery о Rob’e Halford’e.
4. John вспоминает свою первую “встречу” с Rob’ом Halford’ом:
“Я пошел на концерт, который был на
стадионе “Joe Lovis”, в Детройте, чтобы посмотреть на Judas Priest, когда мне
было всего 13 лет. Лил проливной дождь, а я стоял около его отеля, чтобы
встретить его после концерта. Подъехал автобус, вышел Rob, а я там стоял один
одинешенек. Я завопил: “Rob, ты круче
всех!” И подошел, чтобы пожать ему руку, а он прошел прямо мимо меня!
Теперь мы прикалываемся с этого постоянно!”
Автор статьи: Paul Gargano
В
журнале “Metal Edge” №2 (США) стр. 14-17, июль1998г.
Перевод FIGHT RIGHT