Face off with … Rob Halford

Померьтесь силами с … Rob’ом Halford’ом

 

Такая же верная как окружающий мир истина, что металлический колосс в проклепанной коже Rob Halford ушел из Judas Priest в 1992 году, пока их все еще считали одной из прекраснейших групп Heavy Metal’a. С тех пор он возглавлял Fight, более зверско-мелодичный аппарат, чем его бывшая группа, и увлекся электро-готическим вывертом, спродюсированного Trent’ом Reznor’ом, альбома TWO. Пока Rob выглядел как носферату, с менее чем впечатляющим результатами. Затем Halford сделал заявление, которое для многих не стало новостью, что он – голубой. Он также сделал попытки, вновь навести мосты со своими отдалившимися приятелями из Judas Priest. Теперь человек, которого нарекли “КРИК” возвращается с сольным альбомом “Resurrection” ощетинивающийся дробящим классическим металлом в лучших традициях Judas Priest. Для одного из крутых парней в роке, это были интересные 10 лет…

 

Замечательно услышать, как ты снова поешь такой Heavy Metal.

“Да. Я замечательно себя чувствую, потому что это моя основная работа, которой я пытаюсь заниматься – возвращение к Heavy Metal’у. Не то чтобы я считаю, что я находился где-то в стороне, но все то, что ты так или иначе делаешь в музыке, подкрепляет твою сущность, когда ты пытаешься сделать следующий шаг. Я очень хорошо отношусь к этому альбому, говорящему за меня все правильные вещи”.

 

С тех пор как ты ушел из Judas Priest, и на самом деле со времени твоего последнего альбома с Judas Priest – “Painkiller”, ты отдалялся оттого, что люди видели в тебе как в артисте. Однако “Resurrection” напоминает мне, почему я изначально увлекся Judas Priest.

“То, что волнует тебя, так же волновало и меня, когда я сочинял этот альбом. Я испытывал те же чувства. После такой замечательной работы в Heavy Metal’е пришло время заново сосредоточиться и двигаться туда, где я чувствовал, что мог бы сделать свою лучшую работу, и чувствовал себя удобней всего. И это всеобъемлющее, заразительное чувство идет от этой пластинки. Не только от вокалов, но и от каждого музыкального звука. Это достижение классической команды, и остальные ребята были частью этого видения. Они знают меня и мои дела. Так что, когда мы сели и начали сочинять, благодаря великолепной мотивации Ray’я Z., мы не сдавались. Есть много вещей, которые ты можешь сделать в металле, на что он говорит: “Нет, это не верно, так ты далеко можешь зайти”. Так что ты улавливаешь на пластинке классические металлические моменты, хорошие чувства всей моей карьеры в металле”.

 

Лирически, похоже, задается очень личностный тон, особенно в таких темах как “Resurrection” и “Silent Screams”. Ты открываешь свою душу обнажая…

“Это истинная, правда, и я сделал это впервые. По большей части, в своей музыке, я всегда говорил на неком символическом языке и оставлял народ домысливать самим. Здесь же я был честен и откровенен. “Resurrection” предстает обнаженным, и рассказывает тебе, через что я прошел, и что познал на опыте и как я дошел до этого особого момента. Я всегда учусь, не думаю, что ты вообще можешь перестать учиться тому, чем ты занимаешься. Я всегда готов прислушиваться к тому, что могут предложить другие. Это может звучать очень просто, не легко выразить на бумаге свои собственные мысли. Название “Resurrection” родилось из простого слова – оно означает то, что ты пытаешься выразить этим словом. Слова просто складываются в предложение, и я рад, что получается, потому что металл, в основной своей массе, имеет фантастический элемент. Впервые я попытался обнажить все то, что я познал за многие годы”.

 

В песне “Resurrection” есть элемент возвращения, в то время как “Silent Screams” кажется более личной. “Made In  Hell” – превосходная история о металле.

“Мне всегда нравились такие песни, рассказывающие историю о персонаже. И я захотел рассказать людям через что я прошел, чтобы попасть в эту музыку. В названии можно представить что угодно, “сделано в соединенном королевстве” или “сделано в Англии” или еще где-то, и я просто подумал, а что если мы используем слово “Ад”, “Сделано в Аду”. Похоже, это просто слетело с языка и подошло образам, к клевой образности, и с долей юмора. И если ты можешь выразить эти качества, то получается хорошая песня. Ты рассказываешь о Бирмингеме, бетоне и стали, металлических литейных цехах и кричишь на весь мир. Это хорошая рок-н-ролльная песня с новым изломом”.

 

Конфессиональная природа лирики создает впечатление, что с тех пор как ты ушел из Judas Priest, ты подвергся суровому испытанию. Однако это не было истинной причиной, не так ли?

“Нет, я получил удовольствие от того, через что я прошел, но возможно, было необходимо придумать эту подборку песен под названием “Resurrection” (Воскрешение). Так или иначе, все это уместно и показательно. Когда ты занимаешься такими вещами как Fight или TWO, ты не должен засорять себе мозги. Ты не представляешь себе, каким будет твой следующий шаг, ты просто доверяешь своим интуитивным чувствам. И мне это нравится.

На какое-то время я пробуждаюсь, и начинаю плохо относиться к TWO, в другой раз, я думаю, что это было чертовски клево. Это была единственная возможность поработать с таким гением как Trent Reznor, и мне было классно заниматься с ним этим. Пока мы занимались этим проектом, я знал, что этот проект, в самом деле, поразит народ. Но ты не имеешь права позволить этому элементу сдерживать тебя. Но я никогда не играл наверняка. Я всегда пытался заниматься тем или другим делом, что было несколько возбуждающе. На этот раз это интроспективная вещь”.

 

Группа Fight не была слишком шокирующей. “Painkiller” был очень тяжелым альбомом, а с Fight ты просто сделал шаг вперед.

“Меня всегда зачаровывало все происходящее вокруг меня, вот почему я захотел отдалиться от Judas Priest. Только для того, чтобы увидеть, что можно сделать еще”.

 

Но смог бы ты добиться этого через сторонние проекты, без ухода из группы?

“Я часто хотел, чтобы это произошло, но на самом деле, я превратился в этот отдельно существующий организм. И возможно, это было важно, для ясности,  чистейшее отделение, как поступил Bruce Dickinson, когда он ушел “Iron Maiden”. Ты должен отделиться полностью, и когда я ушел из Judas Priest, я почувствовал, что должен окружить себя совершенно новой группой музыкантов. В начале 90-х, я действительно был заинтересован в том, чтобы уехать в Америку. Так все оно и вышло. Думаю, что Fight был замечателен двумя моментами, своей независимостью, и тем, что я до сих пор могу отрываться под эти записи. Второй альбом был более рисковым – “А Small Deadly Space” (1995г.) стал результатом сотрудничества.

Я в одиночку написал весь материал для “War Of Words”. И так произошло потому, что у меня накопился материал, пока я был в Judas Priest, я представлял себе, куда я хочу двигаться. И с теми музыкантами нам удалось захватить какое-то время, и поэтому это был результат сотрудничества. Мне очень нравится эта пластинка – она начала жить своей собственной жизнью, но потом, я тормознул эту запись. Когда ты на сцене так долго как я, тогда ты можешь предугадать какие вещи можно сделать лучше всего. И для этого было  самое подходящее время. Двух альбомного цикла было достаточно, запись третьего альбома никогда не дала бы ощутимых результатов. Однако тебе хочется думать, что ты попадешь куда-то. С Judas Priest у меня была великолепная карьера, когда каждый альбом был неповторим и важен, и в то время я решил, что мы столько многого добились, что мы могли бы добиться с Fight, и поразить всех этим проектом”.

 

В какой-то момент Judas Priest действительно были очень популярны, но оставалось право вновь установить границы популярности. Должно быть, это был достаточно пугающий опыт…

“Ты имеешь ввиду возвращение в обстановку крохотного клуба? Для меня стало очевидно, что значит по-настоящему заниматься музыкой и близко общаться с людьми, связанными тоже с музыкой. Пребывания на сцене перед толпой в 20 000 человек до двух сотен людей в клубе, превратилось в звонок будильника. Ты вновь понимаешь, зачем ты занимаешься тем, чем хочешь заниматься. Потому что ты влюблен в свое дело. И когда ты находишься в этом маленьком окружении, приходит осознание. По большому счету, многие группы могут рассказать эту историю, когда они попадают на огромные концертные площадки. Вот почему “Metallica” решила дать для разнообразия концерт в маленьком клубе. Подобный опыт встряхивает тебя, и ты осознаешь ценность и важность своей работы. Ты не можешь просто так отказаться от этого, и не важно, сколько ты проработал на сцене. Так что это мне пошло только на пользу. Я не скажу, что это было жутко, потому что я достаточно аналитически подходил к этому делу. Я понял, чего мне ждать и был готов справиться с этим”.

 

Ты также не долго пел в “Black Sabbath”?

“Да, одно единственное выступление для так называемого “Прощального турне Ozzy Osbourne’a”, которое, и я знал об этом, не стало бы последним. Так Sharon Osbourne делает деньги – ха-ха-ха! Это была сенсация, потому что я самый большой в мире фанат “Black Sabbath”. Так что, когда мне позвонили и сказали, что Ronni James Dio не хочет заниматься этим делом по ряду причин, я сразу же ответил: “Да, когда я должен появиться?”

В то время я жил в Фениксе и несколько раз разговаривал с Tony Iommi по телефону. Хотел узнать, какие песни мы будем играть. Так я спросил – не хотят ли они сыграть кое-что из того, что уже давно не исполнялось, или вообще не исполнялось на концертах. И он решил, что это было бы очень клево. Он приехал в Феникс, а там есть крошечная студия. В которой действительно не удобно репетировать и я получил нагоняй! Я не поверил случившемуся – через 48 часов, мы два вечера играли в “Costa Mesa” перед аудиторией в более чем 40 000 человек. Это была такая сенсация!!”

 

Затем, в 1997 году, с альбомом TWO – “Voyeurs”, ты, бесспорно, зашел не в ту сторону. Как это все получилось?

“Я встретил Bob’a Marlett’a, очень талантливого автора и продюсера. Как обычно это бывает, мы решили потусоваться и посмотреть, что мы можем насочинять. За короткое время мы напридумывали массу вещей, и Bob познакомил меня с John’ом Lowery (теперь в он группе Marlin’a Manson’a). Втроем мы тоже за очень короткое время придумали еще много разных вещей, это были самые натуральные примитивные рок-н-ролльные демо.

Если ты зайдешь на мой вэбсайт (www.RobHalford.com), то ты можешь послушать их. Изначально эти песни были сделаны в необработанной, голой, фанковой, органической рок-н-ролльной форме. Вещи “I’m A Pig”, “Waters Leaking” и “Stutter Kiss” – все это были очень откровенные рок-н-ролльные мелодии. Кстати, Reznor и Dave Ogilvie  взяли песни, поиздевались над ними и переделали на свой манер, в значительной степени изменив форму звучания. Это была чистейшей воды импровизация. Я даже не был в курсе, и как только к работе был привлечен Reznor, я пошел на контакт с ним и дал ему свободу действий. Я спел, все партии вокала и осталось лишь увидеть, что у них в результате получится.

Это была очень экспериментальная пластинка. На ней есть несколько великолепных моментов и кое-что меня там смущает. Но ты просто не имеешь понятия, и я чувствовал, что мы обязаны идти до конца – добиться всего и дать людям возможность услышать то, что у меня получилось”.

 

Было бы цинично предположить, что с момента твоего ухода из Judas Priest, ты позорно бежал за модой.

“Да, музыка – такой циничный мир. У всех есть сове мнение и все, что ты можешь делать – это быть честен, по отношению, к себе. В такие моменты, я чувствовал, что эти вещи были важны для меня. Без обиды, я скажу, насколько сильно меня вдохновляло происходящее вокруг меня, если я вижу нечто такое, чему я не могу найти объяснения. Все группы запоминаются этим, все, так или иначе, испытывают какие-то влияния. Просто посмотрите на нынешнее состояние металла. Все занимаются одним и тем же, по большому счету, это очень скучная особенность.

 Но наследие Judas Priest круто тем, что это такая группа, которая может выпускать альбомы от “Sad Wings Of Destiny” (1975) до “British Steel” (1980), от “Screaming For Vengeance” (1982) до необычного альбома “Turbo” (1986), вплоть до “Painkiller’a”. И все из-за творческого подвоха: “Да, давайте рискнем и встряхнемся!””

 

Вероятно. Ты хотел бы и дальше развивать музыку Judas Priest?

“Что касается лично меня, то да, возможно, но потом я работал на пару с Ken’ом, Glenn’ом и Ian’ом, так что это было очень демократично. Но это естественно для любой группы, прожившей вместе 20 лет.

Должно быть, замечательно находиться в таком положении как “AC/DC”, когда ты знаешь кто ты такой и ты счастлив этим. И все любят их за это, и я также люблю их, но ради своего собственного творческого удовлетворения, я должен делать то, что некоторые люди, скорее всего не будут ожидать от меня. А когда ты имеешь дело с фанатичными поклонниками, они знают, чего они хотят от тебя, и когда ты этого не делаешь, они впадают в ярость”.

 

Отвлечемся на минутку. Среди фанфар. Ты лихо выступил и заявил, что ты гомосексуалист.

“Да, значительный гомосексуальный момент”.

 

Легко или тяжело тебе было сделать это заявление?

“Очень легко, потому что все произошло совершенно не запланировано и спонтанно. Как считали некоторые люди. Это не было расчетом, рекламой гастролей и т.д. многие люди прореагировали так: “О, расскажите нам что-нибудь новенькое”, но я хотел сделать это заявление для себя, чтобы положить конец инсинуации. И это мое заявление совершенно не касается музыки, потому что эти две вещи не совместимы для меня. Моя сексуальная ориентация не имеет ничего общего с моей работой музыканта, но я захотел прояснить ситуацию на чисто личном уровне. Признание вылетело из моего рта на “MTV” в Нью Йорке и это было совершенно не запланировано. Я захотел положить конец всем возможным выпадам циников в мой адрес. Теперь, как говорится, “как с гуся вода”. Так или иначе, ты не можешь использовать это против меня. Некоторые люди хотят сделать на это акцент, и иногда я чувствую себя точно также, потому что есть огромное множество голубых поклонников металла и они так же, как и я, любят свой металл. И я выступаю здесь и говорю о том, кто я такой”.

 

Была ли хоть какая-то враждебная реакция?

“Все прореагировали вот таким образом: “Ну и что? Нас меньше всего это заботит”. Была важна только моя музыка. И замечательно, что они вот так прореагировали, потому что, люди, не понимающие металл, всегда говорят негативные, дерьмовые вещи. Металлическому миру по силам справиться с подобной сексуальностью, продемонстрировав свою лояльность”.

 

До заявления, были ли у тебя какие-нибудь проблемы? Я имею в виду не только то, что ты – голубая металлическая звезда.

“Возможно, я дам кому-нибудь повод поддаться этому чувству ненадежности. Если бы я сделал заявление, находясь в рядах Judas Priest, равносильно тому, что я бы стрелял себе в ногу и кидался бутылками со сцены. Я не щеголяю этим, но, возможно, я позволил себе повлиять на людей, просящих меня не раскрывать этого. Но я рад, что все так получилось”.

 

Что содержалось в твоем недавнем письме к Judas Priest с предложением о дружбе?

“Да, мне пришлось сделать это. Мне было  совершенно ясно, потому что я ушел первым и все эти прошедшие годы, я скучал по ним больше всех, как по друзьям, так и по корешам группы. Было очень важно рассказать им о своих чувствах. Я мог бы сделать это по телефону или любым другим способом, но письмо – замечательный способ общения с людьми. Я имею в виду, когда ты берешь в руку ручку, не прибегая к помощи печатной машинке или к помощи электронной почты. Твоя душа выражает себя в словах на бумаге…

Я просто захотел поговорить с Ken’ом, Glenn’ом и, конечно же, с Ian’ом о своих чувствах, и что я до сих пор отношусь к ним как к друзьям. Это было невероятно конфиденциальное и личное письмо. В результате всего этого, мы прекрасно ладим и разговариваем, дружим и это вовсе не похоже на прошлый наш разрыв. Словно семья. Теперь у нас такие хорошие дружеские отношения, и каким будет следующий шаг – одному только Богу известно. Мы не говорим о неизбежном”.

 

Тогда давай поговорим об этом сейчас. С тех пор как ты ушел из Judas Priest, все кто любил группу – по-настоящему хотели твоего возвращения.

“Думаю, что это произойдет, когда придет время. Это будет тогда, когда мы все четверо должны будем решить, что же мы хотим делать дальше. Но если мы что-то и предпримем, то, как нам поступить? Как нам не ошибиться? Чтобы это не было похоже на ситуацию: “О, вот мы снова вместе, еще один большой жирный чек?” Нужно, чтобы решение строилось бы только на основе музыки. И если мы будем все согласны, то мы должны будем сказать что-то стоящее. Это стоило бы сделать тогда, когда появилась бы возможность. Но это всего на всего сугубо мое мнение. Я не могу говорить за Ken’а, Glenn’а и Ian’а. Так что посмотрим. В данный момент я полностью отдаю себя альбому “Resurrection”. На эту пластинку ушла большая часть этого года, а на носу у нас уже 2001 год”.

 

Как ты отнесся к альбому Judas Priest “Jugulator”, к пластинке, которую они записали с Tim’ом “Ripper’ом” Owens’ом после твоего ухода?

“Я до сих пор не могу послушать ее. (Смеется) Правда, странно?”

 

Это все еще сильное чувство?

“Да, так оно и есть. Я не очень знаком с Tim’ом – я увидел его в деле, еще до того как он присоединился к ним – и я совершенно не предвзято отношусь к нему. В какой-то степени я благодарен, потому что это значит, что группа продолжает существовать, но я не в силах включить эту пластинку. Возможно, в скором времени я прокручу ее, я не знаю, это просто трудно сделать. Вот насколько Judas Priest все еще влияют на мою жизнь. Я не могу слушать их, не играя в группе. Я не хочу, чтобы народ подумал, что я против Tim’а, вовсе нет. Уверен, что он работает великолепно”.

 

Ты все еще слушаешь старые Judas Priest’овские альбомы, и, если да, то какой альбом сейчас тебе нравится больше всего?

“Да – “British Steel” – мой любимый альбом. Я до сих пор безумно люблю эту пластинку. “Screaming For Vengeance” – очень уникален. И потом, есть моменты с других альбомов: “Victim Of Changes”, “Painkiller”… Это прекрасное наследство. Не возможно себе представить, что было достигнуто за тот период времени”.

 

И можем ли мы ждать Judas Priest’овских мелодий на ваших предстоящих выступлениях?

“Конечно, было бы глупо не делать этого”.

 

Подписи к фото:

Стр. 33 (вверху) – Rob Halford во время проекта TWO в 1998году. Этот человек выглядит глупым? Хорошо, этот носферату отвечает ...

Стр. 33 (по середине) – Rob на своем велосипеде.

Стр. 34 – С кнутом  в руках – Halford в дни Judas Priest, бросает вызов нашему автору заголовка брать мочу.

 

Автор статьи: Jerry Ewing

 В журнале “Classic Rock”№18 стр.32-35, (Англия) сентябрь 2000г.

Перевод FIGHT RIGHT