JUDAS PRIEST LIVER THAN YOU’LL EVER BE!

 

JUDAS PRIEST  ЖИВЕЕ ВСЕХ ЖИВЫХ!

 

За половину отстроенными отелями и мрачными, бетонными домами-башнями, которые заставляют загорелых британцев с их шортами и кепками с надписью “Kiss me Quick” (А ну-ка поцелуйте меня) чувствовать себя как дома на каникулах мир начинает приобретать неясные очертания, что означает единственную вещь – Деньги. Marbella.

 

 На кучерявистом склоне холма и внизу, на берегу моря, денежки английских поездных воришек в бегах, деловые деньги, деньги за киносъемку и металлические деньги, все они позвякивают в том, самом кармане Южно-Испанского побережья. По левую руку от нас, летнее пристанище Барона Ротшильда. По правую руку, любовное гнездышко Liz Taylor и Джорджа Гамильтона. Перед нами особый пляж, где Гамми гоняется за папарациями, которые набросились на его Liz в бигудях, и где красотка без лифчика прогуливается со своим псом и К.К. Downing’ом, исчезая в его комнате и порнофильме. На этой вилле – стекло и дерево и ослепительно белая мебель, клуб Господень Meda, принадлежащий какой-то немецкой принцессе или еще кому-то – взят в аренду Judas Priest. Помните, они были здесь до этого? – записывая “Turbo”. И они вновь здесь, пишут свой следующий альбом. Да, я знаю самую свежую новость, но прежде чем закончится год, прежде чем группа вылезет на свет по этому поводу, также увидит свет настоящий приемник “Turbo”… Садовник беззаботно поливает из шланга пальмы и кактусы. Горничная варит чай. Glenn Tipton заграбастал одну из тощих оранжевых кошек, крадущихся повсюду, чтобы посмотреть захочет ли она искупаться в луже. Она не захотела. Rob Halford и я, берем свои чайные чашки и удаляемся в тенек под навес. Белое, нижнее белье Judas Priest хлопает на ветру.

“Фактически мы не рассчитывали возвращаться сюда, потому что первоначально мы запланировали, вылетит для продолжения записи материала в Майами. Там мы закончили несколько концертных тем. И в последнюю минуту планы поменялись, мы решили сюда поехать и закончить следующую пачку тем, которые мы готовы записать в конце этого года. Мы готовы пойти в студию в сентябре, октябре. Мы до сих пор хотим использовать много материала, которые мы отложили в сторону во время сессий к альбому “Turbo”.  Пока мы были здесь до того, как мы были в очень хорошей форме и просто выехали с большим количеством материала, большая часть которого была, в сущности, записана”.

Они захотели сделать альбом “Turbo” сходу, но записывающая компания не прониклась этой идеей. Последний раз, когда мы разговаривали, Rob пообещал, что на этот раз упущенная вторая половина альбома, возможно, будет отработана – также как студийные бонус треки или же сыграны или записаны живьем. Такие песни как “Prisoner Of You Eyes” (Заключенные ваших глаз) – баллада! – и “Red, white and Blue” (Красное, белое и голубое) – не баллада! – “Из числа величайших вещей, сделанных нами” – согласился Glenn. “Это огульное утверждение” – хихикает Rob и проливает чай.

Так что произошло-то?

“В данный момент, у тебя есть все эти планы и идеи, которые тебе понравилось бы воплотить, но по одной или другой причине, некоторые из них срабатывают, а некоторые нет. Как тебе известно, мы выпускаем этот двойной, концертный альбом, который я должен сказать, абсолютно пробрал нас. Он имеет то же самое уникальное качество, как и “Unleashed in The East”, мы так считаем, а он остается любимым альбомом. И некоторые из этих других песен, о которых ты говоришь, появятся в следующий раз”.

K.K. Downing, новый человек, оступается на передней лужайке, он владелец гольф клуба и он льет по маленьким мячиками в сторону девушки без верхней принадлежности одежды и песика. “Мне нравятся собаки” – говорит К.К. “Лучший друг человека. Кроме как в постели, а потом, в конечном итоге женщина становится лучшим другом мужчины, даже если она и собака”.

Это универсальный философский день. Теперь Glenn ухаживает за царапиной оставленной не водоплавающим котенком, изложив краткую философскую мысль: “Концертные альбомы могут быть некоторым сдиранием денег. Покупаешь огромное количество песен, которые ты уже знаешь досконально”.

В самом деле?

“Точно” – Rob потягивается в домашнем кресле. “Judas Priest  крут тем, что мы все личности с разными мнениями и разными идеями, и я полагаю, что как раз это, в определенной степени держит нас вместе так долго, потому что мы согласны спорить по ряду вещей”.

А как же 5 песен с “Turbo”? С последнего альбома?

“Мы попытались приобрести реальную компиляцию максимально приближенную к тому, что мы показали на последнем туре “Turbo”. Так что, в сущности, это, по сути, пришло от концертного выступления”.

Выступление Judas Priest без запускания фейерверков в ваши волосы и бледней между ваших ног?

“Это точно” – кивает головой Rob. “Не знаю, изменил ли теперь Glenn свое мнение, но я допускаю, что есть определенная доля правды в том, что он сказал. Но я всегда считал, что концертный альбом в сущности нечто очень особое и совершенно другое, и нечто такое, что настоящему фанату понравится заиметь в своей или ее коллекции”.

Тогда у Rob’а есть много “концертников” в личной коллекции?

“Это еще как посмотреть, как они говорят! Мне, в самом деле, нравятся концертные выступления, как они есть, потому что я всегда чувствую этот настоящий дух, истинный характер исполнителя, он проявляется, когда они на этой сцене без проведенных в студии 3 тыс. часов. Потому что не надо боятся этого, сейчас вы можете попасть в этот бизнес, фактически ничего не имея, и выходить с шедевром, если у вас есть нужные инженеры и продюсеры. И я просто приобрел альбом Ozzy памяти Randy Rhoads’а, который я считаю крутым, это самое последнее пополнение в моей концертной коллекции”.

“Концертники, которые выходили на вилле, избрали комбинацию качества атмосферы и неуловимого чувства правильности – чувства самонадеянность. Так или иначе, для нас это не имело значения, записались ли мы в Дублине или же Далласе или Детройте или в Дании - Judas Priest также выступает как единица, работающая вместе на сцене, в одном месте, как и в любом другом. Конечно же, некоторые выступления лучше, чем другие. Если толпа с тобой, то ты, конечно же, работаешь несколько круче, чем в том случае, когда она не с тобой. И на некоторых концертах я могу петь не так хорошо, как на других, но это единственное на, что можно рассчитывать, человеческая сторона как противоположность гитарным струнам или барабанам. Мы не роботы! Нет, так может только один “Scorpions””.

Не находили ли Judas Priest, что о них немного забыли, после 18 месячного перерыва в гастрольной деятельности, прежде чем началось путешествие “Turbo” (умышленный перерыв после 9 лет устрашающего синдрома альбом-турне-альбом)? Или же они берутся за дело с новой энергией.

“И то и другое, будет достаточно правдиво. Для нас это было хорошее время, взять этот перерыв, потому что мы переоценили наше отношение, после того как мы пребывали в таком положении многих годы, останавливались и продолжали, снова и снова. Передышка для нас была в самой раз, потому что когда мы выезжали в турне, мы были возбужденные и нет ничего хуже, поверь мне, чем делать турне и выходить на сцену, когда ты не чувствуешь, что тебе понравится провести этот вечер на сцене. Это очень легко входит в привычку. К тому же, этот перерыв дал нам время сочинить весь этот новый материал. Наш первый концерт, я думаю, это было в Альбукерке, он был сочетанием нервозности и возбуждения. После 3 дней интенсивных репетиций, прежде чем ты узнаешь, что они оповещают людей, а ты выезжаешь, чтобы делать эту работу. И через 2 часа, ты уже сидишь в гримерке, покуривая или выпивая или еще чего-нибудь, делая, и “Что это, мы выходим!” В этот момент тебя пробирает первая дрожь это замечательное чувство!

Я думаю, что важно делать эти передышки, и когда ты в них нуждаешься. Но в “Heavy Metal’е” это может быть тяжело, потому что ты постоянно должен доказывать себе, а это значит, что ты выезжаешь в турне. И ты думаешь о том, что большинство людей, только приходят посмотреть на тебя. Может быть, один раз каждые два года, ты вынужден отрабатывать. Ты должен заставить людей сказать: “Они все еще могут это делать. Теперь они все еще отрабатывают, как они делали это несколько лет назад”.

Не забывайте о конкуренции всех новых молодых групп.

Rob кивает головой: “Да, ты должен показать, что у нас больше азарта, чем у вас!”. “Я (довольно хихикает) больше чем вы!” И Judas Priest заработали репутацию за постановку театральных шоу, так что мы также постоянно пытаемся превзойти самих себя в этой области. Мы разрабатываем планы на будущее и говорим: “Сейчас рождается где-то немой монстр” – рычит Rob. Кошка смотрит на него с подозрением и убегает.

“Тебе намекнуть? Мы только лишь сказали им, сделайте турне “Turbo” еще более крутым”. Но насколько оно должно быть круче? Где предел? Все это очень хорошо делает “Dio”, играя в подземных темницах с драконами, но Judas Priest это не подходит – милые, обычные, разумные, мужики из рабочего класса центральных графств Англии. Judas Priest вскормлены пивом и дешевыми бутербродами и другим милым, нормальным, разумным материалом – немного чувствуется, что они, да, глупые, прыгают по сцене со всей этой балаганной вычурностью, что происходит за ними?

“Да, в этом есть доля идиотизма” – кивает Rob головой и цедит свой чай. “Сегодня металл превращается в цирк “Остряка Билли”. На мой вкус становится немного слишком напыщенным. Это может прозвучать притворно, но ты можешь дойти до такого уровня, где ты создаешь из себя чудовище разными способами. Прежде чем ты об этом узнаешь вместо 5 грузовиков на улице, ты получаешь 10 и вместо того, чтобы получить тысячу осветительных приборов, ты вынужден заиметь две тысячи. Ты вынужден позаботиться, чтобы не занизить твою сущность, а твоей сущностью является музыка и выступления. Как я уже говорил, ты вынужден развлекать людей. Сейчас для металлической группы не достаточно оставаться здесь с грудой маршаловских колонок и гитарой вылезающей из твоей промежности. И это крутое чувство, когда выходишь перед 20 тыс. людей и представляешь этот грандиозный спектакль. Металлическая музыка всегда значимее самой жизни с этим звуком, его полнотой, динамиками и всем прочим, как это кажется. Я полагаю, что в определенной степени естественно, развивать это визуально. Но где-то нужно остановится. Возможно, что это вновь будет законченный цикл. И металл крут тем, что, конечно же, он проходит полный цикл. Сейчас мы имеем группы, которые делают то, что мы делали в 70-х годах – и в них больше энергии! Потому что-то, что происходит с ними, происходит с нами, чтобы сохранить эту музыку живой”.

В прошлом Judas Priest были тяжелой, тяжелой группой. Теперь же можно сказать, что они почти, что уподобились обывателям с появлением всех этих новых, молодых “Thrash” групп!

“Ты имеешь в виду, что мы скучные люди в визуальном плане?” – спрашивает Rob. “Я не думаю, что мы всем наскучили музыкально. Но я знаю, что ты имеешь в виде – кровь и грохот, и мы по существу были такими во времена “Screaming For Vengeance”. Действительно мы разработали это, и мы не хотим попасть в повторяющуюся ситуацию. Мы никогда не говорили об этом, лишь потому что мы узнали формулу успеха, мы собираемся закрепить эту формулу. Сейчас мы сочиняем совершенно непредвзято целую гамму металлической музыки”.

“А, как насчет видона…”Ах, внешности. Самое, что ни на есть кожаное великолепие S&M! Что за ангелочки одетые в райский “Harley”! Самцы выстроились в ряд, с радостью жертвуя своей внешней оболочкой, смиренные работяги из литейного цеха улыбались, изобретая такие заклепки и цепи! А теперь?

“В большей степени это было попыткой поддержать интерес, создать нечто отличное, расшевелить людей, чтобы они сказали: “Ух, ты, это нечто новое!” Теперь же, у тебя есть целый металлический спектр – у тебя до сих пор есть люди в заклепках, коже и цепях, ты облачаешься в шелковые и сатиновые прикиды, а затем ты уже одет в нечто среднее (он смеется). Я считаю, что сейчас мы вероятно так и выглядим”.

Но Rob Halford без надлежащего прикида. Да, это просто не Rob Halford, иду я на риск. Все эти новомодные и цветастые прикиды и огромные светло-коричневые прически, падающие прядями на воротник. “Да, действительно Sylvie, я внезапно понял, что я мог бы заново отрастить себе волосы – и сохранить их – так я и сделал!” Конечно же, тебя не поймут некоторые серьезные байкеры, сжимающие кулаки металлисты. Не чувствовал ли ты себя несколько беззащитным, выходя на сцену без старого лирического героя Halford’а?

“Это проблема разрешилась” – говорит Rob. “Я не смог бы дождаться, чтобы надеть этот пиджак. Хотя он был из кожи. Я не смог бы отказаться от кожи. Для меня это такое чувство, ощущение всей этой музыки, она олицетворяет визуальный аспект самого верного чувства. Она намного менее угрожающая. Я полагаю, что это мой мужицкий прикид осужденного (он смеется). Я не скажу, что я это прочувствовал, - он запинается, - это проблема разрешилась. (Делает он вывод). Мое настроение меняется как Британская погода. В какой-то момент, я в одном расположении духа, а в следующее мгновения я уже совсем другой”.

Я считаю, что у Английской погоды всегда только одно настроение – мрачное и ненастное.

“Да, но я не думаю, что я такой несчастный, каким обычно бываю. Как человек, который знает о себе одну хорошую вещь, что он давно изменился!” (Он смеется).

До сих пор, для всех это гибель и мрак, и страдание, которым веет от Англии особенно задымленный бетонный Ад центральных графств Англии, это прекрасная плодородная среда для “Heavy Metal”. Rob энергично кивает головой.

Но потом они приходят и усаживаются здесь, под ярким солнечным светом и пальмовыми деревьями Рая. Ты ждешь, что Адам и пылкая Ева выскочат в любую минуту и стащат с себя трусы, что само по себе приводит к вопросу: как же они устроились в Аду, чтобы прийти к этому металлическому настрою в Marbella?

“Да, ты попадаешь в самую точку. Действительно, как долго ты можешь распевать о демонах и кровавой смерти и обо всех этих делах, без того, чтобы это не звучало несколько мелочно и нереально? Несколько слабо? Но еще до того, как мы попали сюда, как ты говоришь, в этот Рай. Но основным моментом, является тот момент, когда ты оказываешься в комнате с закрытыми окнами, и ты сосредотачиваешься на своей работе, и в самом деле неважно, где ты находишься. Теперь мы сочиняем и выступаем уже столько лет, что окружающая обстановка и ситуация. Действительно не играют особой роли. Я думаю, что мы можем быть просто такими интенсивными, просто такими агрессивными, так или иначе, мы здесь или в другом месте. Я могу напомнить, о чем я говорил раньше, что всякий раз, когда я сочиняю, я должен быть рядом с литейно-чугунным цехом и запахом чугуна в воздухе и сажей на своем лице и ржавчиной на моей авторучке. Это никогда не менялось. Когда я был молодым и энергичным и голодным. Но, говоря это, я не чувствую, что этот настрой, сколько бы изменился. Я чувствую, что до сих пор, еще так много искренней страсти в сочинительстве металла, таким, каким мы его знаем. Я не желаю разглагольствовать о жизни героев рабочего класса. Мы до сих пор не изменились и тому подобное, но по честному. Эта группа вообще не изменилась за все эти годы, что мы работали, и преуспевали. Мы все еще точно такие же в музыкальном плане, как и в личностном. В данный момент, просто замечательно все держать под контролем, и быть по-настоящему счастливыми от своей работы, зная, что в конечном итоге, получится нечто такое, чем ты сможешь гордиться”.

В последний раз, когда мы разговаривали, по его словам, он был “счастлив тем, что я делаю в Judas Priest. Но я думаю, что всем нам в некоторой степени понравилось бы уйти на время и сделать сольные вещи”.

“Забавно, что ты говоришь это…” – улыбается Rob.

Выход концертного альбома дает им передышку в сочинительстве, а 90 минутное, концертное видео дает им передохнуть от туровой деятельности (она не появится до весны 1988 г. со своим новым студийным альбомом)…

Rob вмешивается: “Ты считаешь, что я здесь сочиняю “Rob Halford солирует” так что ли?”

“Я должен признать, что теперь я чувствую, что я так сильно близок к желанию достичь совершенства, чем это было в прошлом, по этим причинам ты просто сказал,  – отрабатывая мобильность. У нас есть несколько больше времени. Действительно, пару дней назад, я разговаривал с нашим менеджером о таком проекте, над которым мне понравилось бы поработать, так что сейчас это только лишь обсуждается, но я думаю, что я могу говорить об этом, не навлекая на себя гнев критики; где-нибудь в следующем году, я не знаю, как кто-нибудь относится к своим отдельным проектам, но с настоящего времени, конечно же, существует очень серьезный факт того, что Judas Priest тратят много времени и то, что мы не имеем возможности сделать что-нибудь еще. Но я действительно чувствую, что мне это придется по душе сделать. Время бежит вперед и никто из нас не становится моложе. Хотя я все еще ощущаю себя 16-ти летним. (Он хихикает) Так, что если бы ты посчитаешь меня 16 летним, пошли меня! Я  смог бы сделать это с кем-нибудь, хоть сейчас!”

И что тогда?

“Мы постоянно чем-нибудь заняты. Мы накапливаем песни, запасаемся идеями, когда мы не загоняем самих себя до смерти на площадке для игры в гольф! Это звучит очень претенциозно, но, Господи, каждый нуждается в отдыхе! И это замечательное ощущение, когда ты не вовлечен в разговор со своей записывающей компанией или менеджментом. “Отлично, мальчик, ну-ка за дело. Назад в студию!” А у нас еще нет готового материала, в то время как студия уже заказана на следующую неделю! И также, отчасти мы в этом повинны. Так, что в данный момент, это по-настоящему замечательное ощущение”.

Замечательное ощущение неминуемого краха, который я испытал от жесткой реплики без известной Лос-Анжелесской металлической группы. Сказавшей мне: “Judas Priest решают, что все в порядке мы собираемся попробовать продать себя  и посмотреть, что из этого выйдет. Они же смягчат свою музыку и попытаются ублажить кого-нибудь еще рядом с собой, вот их цена”.

“Ну, я считаю, что справедливо будет сказать достаточно категорично, то, что мы никого не ублажаем, кроме самих себя. Мы вполне осознаем, в кавычках или без кавычек продажную позицию, на которой только, кажется, и зацикливаются в “Heavy Metal’ической” музыке. Тебе никогда не услышать любого другого человека в музыке обосранного за сползание в коммерцию! Нам это никогда не угрожало, главным образом, потому что мы делали то, что мы хотели с самого начала. Когда мы стали популярны, мы не позволяли нашей записывающей компании говорить: “Ну-ка ребятки это было что-то! МЫ хотим, чтобы вы делали еще одну пластинку, просто перемешайте слова немножко и сыграйте ноты в другом ключе, большое вам спасибо!”. И легко попасть в этот капкан. Быть может это мнение одного человека, но я не согласен с ним, потому что я знаю в своем сердце это просто-напросто не случайно. И я думаю, что это доказательство долговечности и постоянства группы”.

И на этом мы должны их оставить, Glenn пьет пиво, К.К. смотрит на пляж, Rob моет чашки. Judas Priest одна из самых прекрасных групп, которая захватывает дыхание.

“Смотри” – говорит Rob. “Когда я вновь обращаюсь к мутантскому отчаянию Англии, люди “Heavy Metal’a” могут чувствовать обман за милю, потому что это самая честная, не требующая специальной подготовки музыка. Никому не нравятся позеры в этой игре. И нет позеров в Judas Priest.”

 

Автор статьи: Sylvie Simmons.

В журнале “Metal” стр. 70-73, (США) 1987г.

Перевод FIGHT RIGHT